Кинг отдыхает или улицы горячих фонарей (часть 2)

Кинг отдыхает или улицы горячих фонарей (часть 1)

3.

- Я дома,- сказал себе Веня Рубанов, по древней холостяцкой привычке разговаривать самому с собой. Он не избавился от нее даже в счастливом и длительном браке.
Ключи, звякнув, повисли на специальном крючке, туфли отправились на специальную же полочку. Оставляя потные следы от ног, хозяин проследовал в комнату. Только там он выпустил из рук свое приобретение – модный штроборез.
Жена с детьми в обед уехали на дачу, и Вениамин уже предвкушал чудесные выходные: он собирался поменять в квартире проводку, используя свежекупленный инструмент. От удовольствия полноты бытия Веня громко крякнул.
Одновременно с собственным «кхря!» Веня почувствовал тупой удар по затылку, вздохнул и потерял сознание…

Очнулся Рубанов в привычной обстановке - он сидел на деревянном кресле-качалке собственного изготовления. Зверски болела голова, пот заливал глаза и предательски щекотал нос.
С рефлекторным удовольствием Вениамин погладил пальцами резные подлокотники, внезапно обнаружив, что запястья намертво примотаны к ним красными шелковыми лентами.

- Здравствуйте, господин Мортал Комбат. Я предлагаю продолжить начатый некогда нами спор, - мягкий приятный голос заставил Веню вздрогнуть и слегка испортить воздух.
- П-п-озвольте. Кто вы такой, и что вы здесь делаете?
Веня сучил ногами, пытаясь вырваться; кресло-качалка раскачивалось все сильнее, делая сидящего похожим на китайского болванчика.
- Вениамин, вы не так давно утверждали, что человека невозможно замучить насмерть мелкими бытовыми приборами. Я готов с вами поспорить еще раз, мало того - прямо сейчас опровергнуть ваши слова.
Рубанов абсолютно не понимал происходящего, но понимал, что его, кажется, сейчас будут убивать.
Он истошно заорал, надеясь, что хоть кто-нибудь, но услышит: - А-а-а-а-а!
Но тут же рот его был заткнут и плотно перевязан такой же красной лентой, а голос за спиной тем временем продолжал:

- Итак, позвольте, я закончу свою мысль. Вы утверждали, что человек не истечет кровью, если в него закрутить шурупы. Давайте проверим.
Зловещее шуршание, легкие щелчки и звук откидываемой крышки.
«Этот гад достает мои инструменты!» - промелькнуло в Вениной голове. Он закрутился как вошь на гребешке, но так и не смог заглянуть себе за спину. Внезапно кресло остановилось, так как незнакомец наступил ногой на гнутые полозья в основании.
Привязанный к креслу пленник боковым зрением увидел свою электроотвертку «Ebash» с саморезом.
«По дереву, 3.5х 55»,- машинально подумал он, проводив глазами движение руки мучителя.

Черный матовый шуруп врезался в человеческую кисть под веселое и бодрое жужжание электродвижка, боль была такой острой и нестерпимой, что Вениамин чуть не опрокинул кресло, ударив каблуками в пол. Быстро пройдя мягкую плоть, металл со скрипом вкрутился в лаковый подлокотник.
- Кресло испортил, сволочь! - злобно подумал Веня, почему-то не предъявляя претензий по испорченной руке.
Незнакомец тем временем присаморезил вторую кисть. Веня сначала дергался, но понял, что рывки усугубляют боль и застыл неподвижно, прислушиваясь с тупым недоумением, как кровь тихо капает с подлокотников на пол.

Незнакомец потрепал Веню по плечу дружески, почти нежно:
- Вот видите, голубчик. Еще шесть дырочек в прочих конечностях – и мы закончим наш с вами рассказ. Но давайте же скорее перейдем к следующему абзацу.
Маньяк достал откуда-то длинные резиновые трубки, которыми он перетянул руки истязаемого чуть выше предплечий.
- Не будем торопить события. Так вы будете в сознании гораздо дольше. Ведь вдвоем веселее, не так ли?
Веня зачем-то закивал головой. Как у любой жертвы, в нем теплилась надежда:: «А вдруг отпустит?
Я ему инструменты отдам. Пусть берет. Даже штроборез».
Но после закрученных в тело жертвы десятка шурупов маньяка заинтересовали двухкиловаттная шлифмашина и - гордость хозяина - дисковая пила.

Диск циркулярной пилы обрушился на привязанную руку жертвы и прошел сквозь кости и мышцы, как по маслу, лишь сгустки крови смачно чавкнули, упав на пол.
Вместе с рукой болгарка распилила и подлокотник. Второй подлокотник вместе с куском человеческого тела пал жертвой болгарки - и вот обрубков стало четыре.
Квартира наполнилась запахами сырого мяса и паленого дерева, в культях виднелись срезы розово-белых костей.
- Ну что, теперь вы верите в натуральность сюжета? - голос незнакомца бы все таким же вежливым и невозмутимым.
От болевого шока Веня почти потерял сознание.

- Молчание – знак согласия, полагаю. Что же, прощайте, - с этими словами садист одним резким движением сорвал жгуты. Освобожденная кровь брызнула из обрубков двумя алыми фонтанами. Кровь из левой руки практически полностью забрызгала идеально-белую стену, оставив лишь одно незакрашенное пятнышко.
Веня скорректировал струю фонтана на это пятно, докрасил стену и умер.

Октябрь, 13, 2014

Раздел: Главный-Литературные потуги-Креоманы
Опус: Смерть в вакууме.

«Космос был вакуумным и безжизненным. На алюминиевой обшивке корабля на колесиках сновал ремонтный робот. То там надо было подстукать, то здесь подкрутить – он устранял неполадки, которые постоянно возникали на оболочке корабля. Но тут мимо корабля стремглав пронесся астероид, который ударил робота по электронейронам, выбив облачко протоплазмы. И код робота испортился. Он забыл все четыре правила робототехники и спустился в люк, чтобы попасть в жилой отсек.
Там он встретил капитана корабля. Капитан пил напитки и ел еду. Робот протянул к капитану свои жвала и вкрутил в него десять болтов, отчего тот захлебнулся в луже красной крови…»

Мортал Комбат

Ахаха. Вы превзошли себя в этот раз, уважаемый. Десятком болтов ухряпать звездолетчика – это даже не эпично! Это феерично!
Что там с кладовкой в этот раз? Робот был изнасилован в бытовке завхозом, который раз в квартал менял ему масло? И в этот день не смог удержаться и присунул подотчетному Механизму?
Где мой любимый шуруповерт? Я не могу без него выйти в космос *удаляется в кладовку за инструментом*

Смок

Я переваривал сей продукт долго, беспощадно и бессмысленно. И вот что я понял, господа! Это вакуум!

Мордастый

Прости, автор. То ли временная импотенция, то ли сюжет слишком круто завернут. Фантастика не мой конек. Короче. Не подрочил.

Аленочка

Вы все дураки. А я наслаждалась все равно!

Липа

Ядерный апокалиптический израиль. Капитан пил напитки и ел еду…

.............................
Комментариев 118

- Модест Илларионович, посмотрите, - на стол следователя упала пачка цветных фотографий.
Фотограф постарался на совесть – место убийства было снято во всех возможных ракурсах, детально и педантично.
Стены, окрашенные в багрово-черные тона, выглядели сюрреалистичным кошмаром, словно сошли с полотен Пикассо. В кресле сидел человек, уронив голову на грудь, вместо рук у него торчали уродливые культи.
- Красные шелковые ленты, - вполголоса сказал Лепехин, тыкая указательным пальцем в одну из фотографий.
- Вы правы, друг мой, - пробормотал Бользен, разглядывая снимок. - Полагаю, город другой?
- Новохоперск. Переслали коллеги. Убийство человека кем-то, явно не входящим в круг прижизненных знакомых, без видимых причин. Долги, разборки с родственниками и коллегами, криминальная подоплека исключаются. И эти красные ленты вам ничего не напоминают? Выброшенный из электрички студент? Наша красотка в ванне с перерезанным горлом? Серийка, однако? В разных концах страны. Наш маньяк легок на подъем.
- Пожалуй, - пробормотал следователь. - Хотя говорить рано. Свяжитесь с ними, нам нужна информация.

4.
Иван Петрович Яичко сладко потянулся и огляделся по сторонам.
Зеленое море дачных участков лежало в низине между холмов спокойно и безмятежно, только легкий ветерок шелестел в кронах деревьев. Настроение у труженика лопаты и топора было приподнято - он закончил опалубку под септик.
Натруженная спина ныла и требовала передышки, но Иван Петрович не пасовал перед жизненными обстоятельствами.
Жуки нагло ели картофельный лист, кроты копали туннели, пчелы не хотели летать за пыльцой. Всех надо было проконтролировать - кого привести к общему знаменателю, кого просто умножить на ноль. Как прапорщик в отставке, Иван Петрович смутно представлял себе эти математические операции, но любил пугать загадочными экзекуциями солдат на плацу. Прапорщик не воинское звание, прапорщик – образ мыслей!
Яичко еще раз полюбовался опалубкой, погрозил окружающим его кустам пальцем и поковылял неверной походкой за лопатой – первыми на очереди глобального катаклизма были кроты. Агрессор вскрыл кротовий бастион, примял ногой землю и замер с лопатой наперевес, как Чингачгук в засаде. Крот на восстановительные работы не приходил, он был далеко не дурак.
- Да ну этих кротов к монахам, - досадливо ругнулся Петрович. Пенсионер уже собрался было заскучать в нехватке боевых действий, но вдруг услышал какой-то шум. Он воткнул лопату в кучу навоза и потрюхал к забору, чтобы выяснить причину несанкционированного громкого звука.
Источником звука был автомобиль. Не легковушка соседа, который перегораживал постоянно общественный проезд, и не «Газель» сына, который работал на городских маршрутах. Отнюдь! Сонную тишину дачного кооператива нарушал низкий жужжащий звук крутящегося цилиндра бетономешалки.
Теряя на ходу серые комочки бетона, машина притормозила у ворот Ивана Петровича, из окна выглянул незнакомый мужик лет сорока в спецовке с шевроном логотипа какой-то строительной компании.
«Шо-то он на водителя не смахивает», - подозрительно подумал Яичко, разглядывая логотип - скрещенные на фоне восходящего солнца гаечные ключи. Последние лет двадцать бдительному пенсионеру (бывших военных не бывает) повсеместно мерещились враги и диверсанты.
Мужчина прервал ход его мыслей:
- Привет, отец! Бетон нужен? Перлито-керамзитный. Отдам дешево – заказчик отказался, гад одноразовый. А везти взад смысла нет. Там, где взял – уже не нужен.
Любой прапорщик, пусть даже в отставке, чует халяву за версту. Иван Петрович сразу забыл про подозрительно интеллигентный вид водителя и государственную измену, просчитывая в уме доход от подобной негоции:
- А то! У меня как раз опалубка готова, сам собирался завтра машину заказывать. Ты давай лей, а о цене после потолкуем, - Яичко хитро прищурился. Он был не дурак, как и крот на его участке - из ямы водитель бетон уж точно не заберет.
Мужчина тем временем неспешно расчехлял раструб бетономешалки, натянув на руки новые, белоснежные перчатки. Но Иван Петрович не обращал внимания на странную экипировку и активно помогал водителю подтащить трубу к септику.
Подойдя вплотную к будущей выгребной яме, водитель наклонился и присвистнул:
- Отец, у тебя там доска плохо стоит. Вывалится и бетон протечет. Надо бы подправить.
Яичко наклонился, чтобы опровергнуть такое вопиющее предположение о несовершенстве построенной им лично (!) конструкции и… кубарем полетел в яму от толчка в спину.
Кое-как поднявшись и отряхнувшись, он услышал мерное гудение бетономешалки – лопасти миксера мешали бетон. Спустя несколько секунд этот самый бетон густой серой массой начал ляпать Иван Петровичу на сапоги.
- Ты куда льёшь, гад! В опалубку лей! - страдая от такого безнравственного факта распыления халявного, но практически уже ставшего родным, бетона, Яичко сразу и не сообразил, что пропадает вместе с бетоном.
- Ты что делаешь, падла?! - завыл он и попытался подпрыгнуть, но натруженные ноги не слушались. Бывший прапорщик заорал так, словно его режут, но понял – никто не услышит, поселок был пуст по случаю трудовых будней.
Через несколько минут Иван Петрович уже не чувствовал ног. Серая жижа, пузырясь и хлюпая, быстро заполняла яму. Яичко судорожно молотил по ней руками, но выбраться из вязкой массы не мог.
Когда молчаливый водитель перенаправил раструб в опалубку, из залитой бетоном ямы торчали лишь две поднятые руки да голова Ивана Петровича. Раствор предательски давил со всех сторон и не давал вдохнуть полной грудью, отнимая голос. Оставалось только тихонечко сипеть да скулить, отплевываясь.
Водитель удалился и отключил подачу бетона. Зачехлив насос, он брезгливо снял перчатки и кинул их на грядки с помидорами, а потом подошел к яме и протянул Ивану Петровичу красную шелковую ленточку:
- Хватайся! Помогу!
Рука прапорщика ухватилась за, казалось бы, такой спасительный кусочек ткани. Но водитель отпустил ленту, которая так и осталась в крепко сжатом кулаке Петра Ивановича.
- Ну что, Мордастый, как вам курорт? Пить не хочется? Ничего не давит? Помнится, вы утверждали, что человек в бетоне может находиться бесконечно долго. Не поменяли свое мнение?
- Бетон-питон, - машинально подумал Яичко. Несмотря на сдавливающую тело массу, в штанах у него вдруг сделалось теплее. Несильно и ненадолго, но все же. Бывший прапорщик вдруг необычайно остро почувствовал приближение смерти, которая сжимала торс огромным серым удавом.
- Времени на дебаты у нас предостаточно. Даже с отвердителем бетон быстро не застынет. Давайте же вспомним - с чего начинался спор:
«Нью-Йорк был шумным и многолюдным. Итальянская семья Анчелотти сидела в подвале и ела пиццу. Кто-то играл в карты, кто-то молчал, а кто-то чистил пистолет от сажи…»

Октябрь, 31, 2014
Раздел: Главный -Литературные потуги-Креоманьяки
Опус: Бетон по-итальянски

«Нью-Йорк был шумным и многолюдным. Итальянская семья Анчелотти сидела в подвале и ела пиццу. Кто-то играл в карты, кто-то молчал, а кто-то чистил пистолет от сажи. Огромные жуки и тараканы ползали маленькими лапками по деревянным балкам перекрытий подвала. Кто-то задел рукой бумажный пакет с апельсинами и они поскакали по полу. По центру подвала стоял огромный чан с бетоном, из которого виднелась голова заклятого врага Анчелотти – мистера Гамбини. Злодей Гамбини постоянно крутился в бетоне и сыпал проклятия на родном сицилийском языке. Его этому языку обучили смелые братья, когда он ездил летом к себе на историческую родину. Там с ружьем он охотился на коз и деревенских женщин, учиняя кровавую вендетту…»

Мордастый.

Ну, я уже и не знаю, как вам намекнуть, автор. Не стоИт! Или не стОит. Выбирайте.
Кстати, я бы пожил в бетоне. И штанов не надо.

Мастер.

Да как можно жить в бетоне?!

Смок

Собирался поесть. Спасибо, поблевал. А мне худеть противопоказано.

Липа

Захотелось закатать автора в бетон, хотя я не чужда христианской морали.

Аленочка.

Мастер, вы мой кумир! Умоляю вас, пишите!
==============================
Всего комментариев: 38

- Мда, тиха украинская ночь, - Модест Илларионович аккуратно переступал через грядки, стараясь не запачкать туфли, но все же споткнулся о кротовью нору и чертыхнулся.

- Лепехин! Я тут заблудился в куркульском хозяйстве убиенного! Где ты там?
- Давайте сюда, Модест Илларионович! Наш клиент! И лента наша, та самая!
- Наша, - задумчиво произнес Бользен и подошел к месту преступления, огороженному полицией.
Из бетона страшным застывшим взглядом смотрела высушенная синюшная голова. В этой адской инсталляции присутствовали также неестественно скрюченные пальцы рук - с левой конечности свисала красная полоска. В щеки убитого с каждой стороны вбито по три гвоздя «сотки». Рядом с этим образчиком культового искусства торчал колышек с насаженной на него картонкой, подписанной красным маркером от руки, печатными буквами: «Светлая память интернет-хомяку»
- Страшная смерть, - содрогнулся Лепехин. - Его раздавило и высушило заживо. Модест Илларионович, тут местные мне кое-что намекнули. Пенсионер совсем безобидный был, но слегка повернутый на государственной безопасности. Жил с сыном, который приходит поздно с работы. Дом полностью благоустроен - газовое отопление, водопровод, спутниковый интернет. В деньгах не нуждался. Несчастный случай исключен – бетономешалку вместе с раствором угнали в день убийства. Дорожники еще удивились – кому она понадобилась.
- Интернет? - повторил за помощником следователь. - Интернет и шелковая лента, Лепехин. Любопытно будет взглянуть на сайты, которые он посещал. Кстати, Лепехин, вы общаетесь во всемирной паутине?
- Да что я там забыл, в этом гнезде старых дев, сексуально озабоченных малолеток и просто шизофреников? Делать в интернете порядочному человеку абсолютного нечего, – хмыкнул Лепехин, у которого компьютерная грамотность не простиралась дальше банкоматной клавиатуры.
- Общаться, мой друг, общаться. Человек – это социальное животное, - наставительно сказал Бользен и отправился осматривать садовый участок общей площадью в восемнадцать соток.Продолжение здесь: Кинг отдыхает или улицы горячих фонарей (часть 3)