Dornenreich: Русская душа, как никакая другая, понимает искреннюю музыку

Prologue

Существует не так уж много действительно уникальных групп, с собственным легко узнаваемым и по-настоящему аутентичным звучанием. Австрийцев Dornenreich можно смело отнести к числу музыкантов, которые смогли выработать свой характерный стиль – надо признать, весьма специфический. Оригинальный подход и невероятная эмоциональность музыки буквально с первого альбома стали определяющими в звучании Dornenreich. У лидера группы Эвиги всегда было собственное видение музыки, которое он успешно воплощает в жизнь на протяжении уже двадцати лет! Начав как достаточно интересный атмосферно-блэковый проект, уже к третьему альбому Dornenreich стремительно эволюционировали в нечто уникальное, сумев создать своей музыкой неповторимое ощущение, полное многочисленных оттенков и мистических полутонов. Выпустив в 2014 году альбом “Freiheit”, музыканты решили взять паузу. О причинах этого решения, творческой мотивации, философии жизни, а также о том, что сейчас происходит в жизни группы я побеседовал с Эвигой, который сумел уделить немного времени для того, чтобы дать ну очень обстоятельные ответы!




Привет, Эвига! Должен отметить, что для меня большая честь делать это интервью! Прежде всего, расскажи последние новости Dornenreich, над чем ты сейчас работаешь?

Для меня тоже большое удовольствие делать это интервью, так как я знаю, что в России у нас много увлеченных слушателей и поклонников. Что ж, когда я начал отвечать на эти вопросы, мы только вернулись из второй части нашего юбилейного тура, посвященного 20-летию группы. Так что, на тот момент я был одновременно и счастливым, и уставшим (смеется). А сейчас я чувствую себя уже довольно отдохнувшим. Следующим проектом, связанным с Dornenreich, будет выпуск винилового бокса, включающего все наши альбомы, демо, а также бонусные песни, которые мы создали за эти годы. Помимо перечисленного, бокс будет включать книгу, в которую войдут все наши тексты, включая подробное интервью. Это потрясающая вещь, но и затратная по времени, потому что нужно много (!) работать над макетом и корректурой. Помимо этого мы также собираем в одно целое множество идей для нового альбома, но мы не торопимся, и пока что, вне всякого сомнения, на это уйдет еще какое-то время, пока мы не будем готовы идти в студию.

Несмотря на то, что у Dornenreich уже давно выработалось свое узнаваемое звучание и стиль, создается впечатление, что с каждым следующим альбомом эксперимент продолжается. И, на мой взгляд, последний на сегодняшний день альбом “Freiheit” является тому подтверждением. Я прав в своих наблюдениях?

Да, ты прав. Dornenreich в своей основе, что жизненно важно, является глубоко личным приключением. Музыка и слова имеют отношение к моему собственному и к нашему [общему] развитию как артистов и, в частности, как личностей, и мы следуем самым бескомпромиссным путем, когда речь заходит о каких-либо внешних ожиданиях. Ведь на самом-то деле, на протяжении многих лет мы не только пытаемся осознанно выразить себя, но мы также изо всех сил пытаемся сохранить базовую художественную целостность – и это также является причиной, почему мы взяли перерыв после релиза нашего последнего альбома. Мы хотели и хотим найти новые пути, и мы чувствовали потребность восстановить нашу связь – целиком осознанно – с магией художественного творчества, с изначальным источником нашего очарования экспрессией. Кроме того, мы чувствовали, что как личностям нам необходимо обрести надежную и сбалансированную основу. Все это к тому, что мы хотим уберечь Dornenreich от вреда, потому как самовыражение для меня является священной возможностью почтить глубину жизни и реального взаимодействия.

Итак, дабы обобщить изложенное и завершить этот манифест (смеясь): Dornenreich подразумевает собой быть свободным художественным средством выражения в смысле аутентичного исследования больших и малых жизненных циклов в пределах многочисленных сфер жизни. И “Freiheit” чествует все перечисленное, начиная уже с названия альбома, которое означает «Свобода».

Если попытаться охарактеризовать музыку Dornenreich, то можно сказать, что эта музыка хрупкая, но при этом наполнена невероятной силой и временами звучит очень напряженно и даже опасно. Это словно роза с колючими шипами, которые ранят до крови. Как тебе удается добиться такого баланса между хрупкостью и напряженностью?

Моей главной целью в Dornenreich является почтить осознание единства всех противоположных сил или граней, которые присутствуют во всех вещах, существах и явлениях бытия. Когда мы совмещаем, казалось бы, совершенно противоположные компоненты, такие как шепот наряду со скримом, акустические или тяжелые дисторшированные гитары и в целом экстремальную динамику – все это для того, чтобы служить одному общему видению, мы пытаемся привлечь внимание к «более широкой картине» многогранности жизни и необходимости признать обе стороны вещей и естественных циклов жизни.

Тем не менее, несмотря на то, что я могу [сознательно] отметить эту концептуальную глубину внутри Dornenreich, сердцем всего нашего самовыражения всегда есть и будет интуиция. В основе всех песен лежит непринужденный и интуитивный подход, который всегда является для меня волшебным опытом, тем надежным средством, соединяющим меня с мистериями жизни и творения.

Твой последний альбом “Freiheit” посвящен человеку, его жизни. Мне кажется, что человеку очень трудно достичь состояния свободы. Видишь ли, с годами из-за многочисленных правил, условностей и ограничений, равно как и вследствие приобретенного цинизма, человек становится эмоционально и внутренне очень замкнут. Но при этом где-то в самой глубине души продолжает жить его сущность, которая стремится даже не к свободе, а к чистому и честному восприятию мира, к честным эмоциям. Но парадокс заключается в том, что в силу упомянутых ограничений в какой-то момент эта скрытая часть человека останавливается в развитии, может даже на детском уровне, сохраняя, в том числе, и какие-то детские страхи. И здесь может возникнуть внутренний конфликт, когда сталкиваются приобретенное воспитание и условности, подавляемое стремление к свободе и страхи. Как ты это прокомментируешь?

Ты обратил внимание на очень важные переживания и ощущения, которые также разделяю и я. И поверь мне, я мог бы исписать много страниц, когда речь заходит обо всех аспектах и деталях того глубокого парадокса, который ты здесь затронул. Так что давай попытаемся охватить эту обширную область ограниченным количеством слов.

Каждая система, будь то, к примеру, экономика, политика, культура, религия, и наше общество опирается на множество слоев традиций и наработок, которые во многих-многих случаях и аспектах базируются на столетиях внутреннего и внешнего насилия, угнетения, репрессий, эксплуатации, отречения... Таким образом, сегодня мы (если к некоторым из нас это вообще относится, поскольку нам как неотъемлемое свойство дана способность чувствовать, смотреть и думать обобщенно) обнаруживаем себя на пике крайне сомнительного или даже попросту упадочного образа жизни и восприятия. Лично я считаю, что как вид мы многое утратили на нашем пути, и мы вряд ли способны осознать это. И в этом заключается главная причина, почему Dornenreich
обращается к отдельному человеку, из которого состоит каждая семья, сообщество или даже общество в целом. Восприимчивость и осознанность каждого человеческого существа являются фактической движущей силой любого естественного и подлинного изменения в этом мире. Однако для того, чтобы действительно очнуться, человек должен познать вечную истину в циклах естественного мира, что, по крайней мере, для меня, является именно тем, где могло бы укорениться жизненное духовное начало – и по моему личному восприятию и убеждению это также то, что может вновь привести нас домой. И именно к такого рода восприятию и пониманию я и пытаюсь привлечь внимание с помощью Dornenreich.

Однажды в одном из интервью времен “Her von welken Nächten” ты сказал, что в силу воспитания твои корни уходят глубоко в христианскую почву, и на тот момент ты не разобрался в себе и в вере, пытаясь освободится от косности традиций. Что-нибудь изменилось с тех пор?

Действительно, я ходил во францисканскую школу, то есть преподавание некоторых предметов велось монахами, и в этой школе все ученики были обязаны исповедоваться в своих грехах, даже чересчур, поэтому исповедь на самом деле была частой обязанностью. А монах, который преподавал мне религию, в особенности оказался строгим догматиком. И в конце концов, эта своеобразная ситуация и обстоятельства заставили меня в очень раннем возрасте поставить под сомнение духовность и другие важные сферы жизни. Все это вызвало во мне желание найти свой собственный путь и заставило меня внимательно прислушаться к моему внутреннему голосу. И, как видишь, этот индивидуальный подход очень важен для меня до сих пор. Так что, оглядываясь назад на свое детство, я благодарен за этот опыт, за то, что он освободил меня во многих важных вопросах.

Если опять же вспомнить твои ранние интервью, тогда ты позиционировал себя как идеалист. Но прошло 15 лет, а с ними пришел новый опыт и новые разочарования… Ты по-прежнему идеалист, как и раньше?

Действительность в течение многих лет пинала меня потерями, болью и разочарованиями, так как это происходит всегда и со всеми (смеется). Но у меня есть ощущение, что я выдержал воздействие всех этих парализующих сил. До сих пор мне удавалось остаться в соприкосновении с глубиной и таинством жизни. Dornenreich жив спустя более, чем 20 лет – потому, что я жив. И я за это благодарен. Вне всякого сомнения, это было, есть и будет той еще работенкой, чтобы заниматься этим, невзирая на все трудности, потому как не секрет, что очень трудно поддерживать высокое качество, непредсказуемость и бескомпромиссность художественного творчества, каковым сейчас является Dornenreich. В припеве нашей хорошо известной песни “Trauerbrandung” есть такие строки: ‘Surge of grief’ there is the line ‘Ich trinke Tränen – ich schöpfe Kraft’ (‘I drink tears / I gather strength’ and, man, it’s a tremendous challenge to live up to that) (смеется), но я убежден, что в этих строках есть некоторая доля правды, по крайней мере, определенная честность, присущая восемнадцатилетнему пацану, которым я и был, когда писал эти строки.
В любом случае, если бы я не был идеалистом где-то глубоко внутри, Dornenreich прекратил свое существование много-много лет назад...

После сложных и многослойных альбомов “Bitter ist’s, dem Tod zu dienen” и “Her von welken Nächten” следующий альбом “Hexenwind” звучал намного проще и более сдержанно. Чем были вызваны эти изменения в звучании группы?

Нам просто необходимо было поэкспериментировать, чтобы найти новые пути, найти самих себя после стилистического взрыва и энергетического пика на “Her von welken Nächten”. Путь от первоначальной идеи к итоговой версии альбома был очень долгим; в действительности он занял пять лет. Оглядываясь назад, могу сказать, что тот период был одним из самых сложных и познавательных в моей жизни и в моем восприятии. День, когда мы обрели ясность и даже мужество для того, чтобы «раздеть» песни вплоть до их минималистичного и гипнотического ядра был днем, когда мы действительно стали художниками, это был день, когда мы начали по-настоящему верить в наш художественный голос, говоря о его сути.

Чувствуешь ли ты связь с акустическим фольк-роком? Когда я слушаю некоторые твои вещи, у меня возникают ассоциации с акустическими вещами Led Zeppelin (особенно их третий альбом) и Jethro Tull. Насколько корректно данное сравнение?

Честно говоря, я почти никогда и не слушал целиком ни одного альбома Led Zeppelin или Jethro Tull. Тем не менее, я увлечен многими другими группами и проектами этой эпохи.