XIX съезд ВКП(б).Загадки истории

XIX съезд партии – единственный съезд, стенограмма которого до сих пор не опубликована, хотя с момента его окончания прошло шестьдесят лет и двадцать с лишним лет, как нет ни КПСС, ни СССР. Объяснение простенькое – съезд, де, был «проходным», он ничего не решал, только еще больше укрепил культ личности Сталина. Но так ли это?
Таинственность вокруг материалов съезда породила разные толкования того, что на нем происходило: некоторые утверждают, что на нем Сталин готовил новые кровавые расправы с видными коммунистами, но есть и другие точки зрения, которые подтверждаются дальнейшим развитием событий в КПСС и СССР в целом. Я хочу привести здесь позицию известного публициста и писателя Ю.И.Мухина, изложенную им в очень объемистой книге «Убийство Сталина и Берии» (М., «Крымский мост 9Д», «Форум», 2002).

На XIX съезде Сталин выступил всего лишь с небольшой заключительной речью. А вот на пленуме ЦК, сразу после съезда, он сказал главную речь и говорил 1,5 часа. И если издавать материалы XIX съезда, то надо было бы издавать и стенограмму пленума. А это невозможно было сделать.

Известный диссидент, сын соратника Тухачевского, Ж. Медведев об этом написал очень коротко: "…личный архив Сталина был уничтожен вскоре после его смерти…". Насколько же страшны были для последующей номенклатуры идеи Сталина, что она боялась их даже хранить! А XIX съезд – это была та часть идей Сталина, которую партноменклатура боялась особенно сильно. Давайте рассмотрим то, что об этих идеях известно, и восстановим то, что пытаются скрыть.

Историки пишут, что решение Сталина созвать съезд ВКП(б) было неожиданным для аппарата ЦК партии. Сталин принял это решение в июне 1952 года, а уже в августе был опубликован проект нового устава ВКП(б), т.е. Сталин созывал съезд именно для изменения статуса партии и ее организационной структуры.

Название "Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)" менялось на "Коммунистическая партия Советского Союза".

Первое название объявляло всем о независимости партии от государства, от Советской власти.

Новое название привязывало партию к государству, партия становилась как бы собственностью СССР, структурным подразделением Советской власти. Было Правительство Советского Союза, Министерство обороны Советского Союза, теперь вместо ВКП(б) стала и Коммунистическая партия Советского Союза.

Дальнейшие изменения были уже кардинальными. Вместо Политбюро ЦК партии полагалось сформировать только Президиум.

Бюро – это суверенный руководитель, состоящий из нескольких человек, бюро свои решения ни с кем не согласовывает. А президиум (от латинского praisidare – сидеть впереди) это всего лишь представители другого руководящего органа, и он лишь часть вопросов может решать самостоятельно, а крупные вопросы, даже если он их и принял, обязан после этого утвердить у того, кого он представляет.

И эта замена Политбюро на Президиум означала, что партия лишается органа, непосредственно руководящего всей страной, и в ней создается орган, который руководит только партией и то – в перерывах между пленумами ЦК.

Конституцией СССР Политбюро не было предусмотрено, но в него всегда входили оба высших представителя Советской власти – Председатель Президиума Верховного Совета и Председатель Совета Министров. От руководителей партии – ее секретарей (5-6 человек) – в Политбюро всегда входил генеральный секретарь и еще один-два секретаря, которые менялись в зависимости от их личного авторитета.

А от Правительства входило еще несколько министров. Таким образом, Политбюро было неким междусобойчиком высших должностных лиц государства, которые одновременно являлись товарищами по одной партии. И решения Политбюро были обязательны для исполнения каждым, поскольку они, по сути, исходили от главы Советской власти и главы Советского правительства. И для партии они были обязательны, поскольку исходили от генерального секретаря.

Если опираться на документы, то после 1939 года (XVIII съезд ВКП(б)), согласно уставу высший руководящий орган партии "ЦК ВКП(б) организует для политической работы Политическое бюро, для общего руководства организационной работой – Организационное бюро, для текущей работы организационно-исполнительного характера – Секретариат, для проверки исполнения решений партии и ЦК ВКП(б) – Комиссию партийного контроля".

Но после войны Сталин, так сказать, явочным порядком постепенно низвел роль Политбюро только до органа по руководству партией. И на XIX съезде ВКП(б) это упразднение Политбюро было зафиксировано в новом уставе. В докладе об этом говорится, хотя и очень кратко, но и столь же определенно:"В проекте измененного Устава предлагается преобразовать Политбюро в Президиум Центрального Комитета партии, организуемый для руководства работой ЦК между пленумами.

Такое преобразование целесообразно потому, что наименование "Президиум" более соответствует тем функциям, которые фактически исполняются Политбюро в настоящее время.
Текущую организационную работу Центрального Комитета, как показала практика, целесообразно сосредоточить в одном органе – Секретариате, в связи с чем в дальнейшем Оргбюро ЦК не иметь".

Таким образом, функции "политической работы" как в старом Уставе, исчезли, Президиум должен был руководить только организационной работой в партии в промежутках между пленумами ЦК, Президиум фактически стал приемником не Политбюро, а Оргбюро, которое упразднили.

Получив вместо Политбюро Президиум, КПСС уже нечем было управлять страной, поскольку в Президиум ЦК, т.е. в собственно руководящий орган КПСС, главе СССР и главе Советской власти входить уже не было необходимости.

Далее. Сталин ликвидировал в партии единоначалие – сделал то, что хотел сделать еще в 1927 году. Должность генерального секретаря была упразднена, а секретарей ЦК стало 10 человек. Причем вместе они не образовывали никакого органа, а просто все 10 вошли в Президиум, в котором опять-таки по Уставу не было никакого председателя, никого главного.
Дело в том, что единоначалие нужно для хорошего управления организацией, для того, чтобы в ней были несущие ответственность руководители, для того чтобы вся организация была сильной. Но единоначалие мешает дискуссиям, поиску истин. Когда знаешь, что хочешь достичь, – нужно единоначалие, если находишься в стадии поиска цели – оно вредит. Точно знаешь, что нужно захватить власть – вводи единоначалие, а когда уже захватил и все органы государственной власти уже укомплектованы коммунистами, то зачем нужно единоначалие среди коммунистов, зачем нужно то, что сдерживает поиск истин?
Причем Сталин, видимо, позаботился и о том, чтобы после его ухода из секретарей партии ЦК не вздумал создать себе нового вождя, так сказать, неформального. Ведь можно было начать прославлять кого-либо из авторитетных государственных и партийных деятелей, делая из него вождя партии и вождя народа номер 2. Тогда в случае смерти Сталина вождь опять бы оказался не у Советской власти, а у партии.

На XIX съезде членом ЦК был избран писатель К. Симонов. Он один из трех, кто написал воспоминание о пленуме ЦК – о речи Сталина, о его просьбах, о реакции членов ЦК. Симонов описывает пленум с позиции хрущевца, т.е. у Симонова Сталин является негодяем, который все время мечтает всех поубивать и т.д. Но как писатель Симонов очень точно передает свои впечатления, а они у него, похоже, гораздо более правильны, нежели его размышления.

После Сталина самыми старыми членами Политбюро (по членству) были Молотов, Ворошилов (с 1926 г.) и Микоян (с 1926 г. кандидат, с 1935 г. – член Политбюро). Микоян к тому же был и достаточно молод (57 лет). У номенклатуры могла прийти в голову мысль предложить членам ЦК рассматривать кого-либо из этих деятелей как вождя партии. Симонов в книге «Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В.Сталине» (написана в 1979 году, опубликовано в 1988 году) пишет о том, что именно сказал членам ЦК Сталин. Целью было - пресечь мысль вновь ввести в партии единоначалие посредством этих лиц.
"Главной особенностью речи Сталина было то, что он не счел нужным говорить вообще о мужестве или страхе, решимости или капитулянтстве. Все, что он говорил об этом, он привязал конкретно к двум членам Политбюро, сидевшим здесь же, в этом зале, за его спиною, в двух метрах от него, к людям, о которых я, например, меньше всего ожидал услышать то, что говорил о них Сталин.

Сначала со всем этим синодиком обвинений и подозрений, обвинений в нестойкости, подозрений в трусости, капитулянтстве он обрушился на Молотова. Это было настолько неожиданно, что я сначала не поверил своим ушам, подумал, что ослышался или не понял. Оказалось, что это именно так…

При всем гневе Сталина, иногда отдававшем даже невоздержанностью, в том, что он говорил, была свойственная ему железная конструкция. Такая же конструкция была и у следующей части его речи, посвященной Микояну, более короткой, но по каким-то своим оттенкам, пожалуй, еще более злой и неуважительной…

Не знаю, почему Сталин выбрал в своей последней речи на пленуме ЦК как два главных объекта недоверия именно Молотова и Микояна. То, что он явно хотел скомпрометировать их обоих, принизить, лишить ореола одних из первых после него самого исторических фигур, было несомненно…

Почему-то он не желал, чтобы Молотов после него, случись что-то с ним, остался первой фигурой в государстве и в партии. И речь его окончательно исключала такую возможность".

Симонов, во-первых, забыл, что речь шла не только о Молотове и Микояне, но и о Ворошилове. Симонов, не понимая, что происходит, считал, что Сталин злобствовал, но Сталину было не до злобы (все – Молотов, Ворошилов и Микоян – остались на своих партийных и государственных постах), Сталин предупреждал поползновения партноменклатуры к провозглашению нового вождя. И он предупредил своих старых соратников, что будет с ними, если они попробуют поиграть в эти игры. Предупредил на людях.

Но и это не все. Состав Президиума был определен в 25 членов и 11 кандидатов (имеющих совещательный голос). По сравнению с 9-11 членами Политбюро это получился очень многоголосый колхоз. Однако не надо думать, что Сталин не понимал, что делает. Большинство из этих 25 человек были не партийные, а государственные деятели, которые в миру подчинялись Председателю Совета Министров и, соответственно, Верховному Совету. Таким образом, власть в партии переходила от партийной номенклатуры к Советской власти (строго говоря – ее номенклатуре).

Сталин, подчинив партию Советской власти, восстановил действие Конституции СССР в полном объеме. Сделал, по сути, то, что и Петр I, который русскую православную церковь сделал структурой государственного аппарата управления.

Интересно и то, что, несмотря на трехмесячное обсуждение нового Устава и на то, что этот Устав на съезде докладывал Хрущев, партноменклатура, похоже, совершенно не догадывалась о том, что задумал Сталин. Свое намерение подчинить партию Советской власти он держал в тайне от аппарата ЦК и когда на пленуме он достал из кармана список и зачитал пленуму свои предложения по персональному составу Президиума, для партаппаратчиков это было шоком. Они увидели, что их в Президиуме меньшинство и что им теперь предстоит играть в государстве ту же роль, какую при царе играли священники русской православной церкви, а с учетом контроля МГБ за их жизнью и необходимостью завоевывать авторитет у рядовых членов партии, их перспективу можно было бы назвать монашеской.

О шоке от предложенных Сталиным кандидатур Хрущев вспоминал:
"Когда пленум завершился, мы все в президиуме обменялись взглядами. Что случилось? Кто составил этот список? Сталин сам не мог знать всех этих людей, которых он только что назначил. Он не мог составить такой список самостоятельно. Я признаюсь, что подумал, что это Маленков приготовил список нового Президиума, но не сказал нам об этом. Позднее я спросил его об этом. Но он тоже был удивлен. "Клянусь, что я никакого отношения к этому не имею. Сталин даже не спрашивал моего совета или мнения о возможном составе Президиума". Это заявление Маленкова делало проблему более загадочной…
…Некоторые люди в списке были мало известны в партии, и Сталин, без сомнения, не имел представления о том, кто они такие".

А Сталину было наплевать на то, что предложенные им люди "были мало известны" партийной номенклатуре. Главное, что они были известны Советской власти, поскольку зарекомендовали себя работой именно в ее органах.

Между тем советская система, рожденная в годы Октябрьской революции и Гражданской войны и укрепившаяся в период пятилеток, Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления, действительно нуждалась в переменах. Многие из людей, оказавшихся у руля правления в первые советские годы, уже зачастую не соответствовали задачам, стоявшим перед страной. Необходимостью перемен в руководящих кадрах был очень озабочен И.В. Сталин. Еще в 1951 году он пригласил к себе экономиста Д.Т. Шепилова и в ходе беседы сказал ему: «Мы думаем сейчас проводить очень крупные экономические мероприятия. Перестраивать экономику на действительно научной основе... Положение сейчас таково... либо мы подготовим наши кадры наших хозяйственников, руководителей экономики на основе науки, либо мы погибнем! Так поставлен вопрос историей».

К XIX съезду партии в Политбюро ЦК ВКП(б) лишь Г.М. Маленков имел высшее образование, да и то не законченное. Неудивительно, что после XIX съезда и стоявшегося после него октябрьского (1952 г.) Пленума ЦК КПСС Сталин предложил ввести в состав Президиума ЦК КПСС помимо «ветеранов» партийного руководства 26 новых членов, имевших, как правило, законченное высшее образование и опыт работы на современном производстве, таких, как М.К.Первухин, М.З.Сабуров, Л.И.Брежнев, А.Г.Зверев, В.В.Кузнецов, П.К.Пономаренко. Впервые в состав партийного руководства были введены доктора философских наук Д.И.Чесноков и П.Ф.Юдин.

В декабре 1952 года Сталин подготовил проект постановления о назначении П.К.Пономаренко Председателем Совета Министров СССР. Это предложение было поставлено на письменное голосование в Президиуме ЦК. За него проголосовали все, кроме Г.М.Маленкова, Л.П.Берии, Н.С.Хрущёва и Н.А.Булганина.

Внезапная смерть Сталина помешала реализовать ему планы обновления руководства страны. 5 марта 1953 года Сталин еще был жив, когда на спешно созванном совместном заседании Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР был избран новый состав Президиума ЦК КПСС, в который вошли все ветераны партийного руководства. Из тех, кто вошел в его состав после октябрьского (1952 г.) Пленума, остались лишь Первухин и Сабуров. В то же время ключевые позиции заняли Г.М.Маленков, Л.П.Берия и Н.С.Хрущёв, вступившие в партию после того, как она стала правящей.

Почти все, кто имел высшее образование, были выведены из состава руководства партии. Предложение назначить П.К.Пономаренко Председателем Совета Министров СССР было от партии и народа скрыто. Пономаренко назначили руководителем специально для этого созданного Министерства культуры. Впрочем, вскоре его перевели в Казахстан. Так восторжествовали интересы той группы руководителей, не обладавших достаточными научными знаниями, имевших слабую идейно-теоретическую подготовку, но привыкших в течение десятилетий управлять.

Видимо, именно тут надо искать корни «разоблачений», сделанных Хрущевым на XX съезде.

Автор: Борис Сидоров

https://www.facebook.com/groups/vkpb2017/permalink/663843903978025/